Ольга РУБАН

Ольга РУБАН   /  имхо  

Слушать и слышать друг друга

Владимир МАКЕЕНКО, обозреватель газеты "Ведомости", беседует с директором автономной некоммерческой организации образования и права «Новосибирский центр медиации» Ольгой РУБАН.

— Ольга Ивановна, для начала: что такое медиация и как давно она возникла?

— Это альтернативная процедура урегулирования споров с участием в качестве посредника независимого лица — медиатора. Медиация как посредничество при разрешении споров существовала, видимо, всегда. Есть известная картина Рафаэля «Суд Соломона». Она отражает известную историю про двух женщин, которые претендовали на одного ребёнка. Соломон поступил как медиатор. Он сказал, что верит и той и другой, и, чтобы обеим не было обидно, предложил разделить ребёнка пополам. И тогда одна из женщин отказалась от ребёнка, доказав тем самым, что она и есть родная мать. Конфликт был исчерпан.

— Но в Россию медиация пришла только сейчас, причём в организованном порядке, по инициативе государства.

— Действительно, в Германии, США, Австралии, других странах медиация развивалась, как говорится, снизу. Она возникла на волне критического отношения к использованию юридических механизмов, и первоначально практика её применения ограничивалась экономическими спорами. Ну а в России нужно было ждать федерального закона. И он появился — № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)». В соответствии с этим документом, вступившем в силу с начала года, позже была принята специальная программа подготовки медиаторов, определены стандарты образования. Соответственно возникла необходимость создания центров, где бы велось преподавание. В нашем городе сейчас также работает единственный профильный центр медиации.

— Кто же там преподаёт?

— В Новосибирске были готовы к принятию закона о процедуре медиации, мы даже участвовали в прениях в процессе его подготовки. У нас в городе существует очень сильная отечественная школа медиации под руководством доктора медицинских наук, профессора, члена Общероссийского совета по психотерапии и консультированию, руководителя лаборатории Института физиологии СО РАМН Владимира Юрьевича Завьялова. Он одним из первых в научной среде заявил о том, что есть ситуации, в которых не надо психологически глубоко копать, надо поступать более деликатно, на уровне внешнего конфликта. Медиация — это как раз механизм решения спорных ситуаций на уровне внешней ситуации, не углубляясь в глубины подсознательного.

Конечно, медиаторов в Новосибирске немного. Работают так называемые стихийные медиаторы, которые пришли к этой деятельности постепенно, опытным путём. Один из ярких тому примеров — известный специалист Марат Александрович Авдыев.

Ещё один из реальных медиаторов, работающих в Новосибирске, — Сергей Сергеевич Седюко. Он участник уникального эксперимента по ведению процедуры медиации в исправительно-трудовой колонии, с тех пор работает медиатором в этой сложной сфере. По закону, медиация применяется в гражданских, трудовых отношениях, в семейной сфере. А это был первый успешно проведённый в Новосибирске эксперимент в уголовной практике. Он показал, что примирение между преступником и жертвой не только можно осуществить, но и нужно, и что это реально происходит.

— Понятно, почему примирение нужно преступнику. А какой интерес у жертвы?

— Дело в том, что психологическая травма, которая нанесена (попрание достоинства, чести), на долгие годы остаётся у человека глубокой раной и сопровождается жаждой мести. Но такие чувства на протяжении всей жизни калечат качество самой жизни этого человека. Поэтому если он примиряется, то это на его же пользу. Как в Библии: простил, значит, разрешил ситуацию и открыл себя к новым жизненным горизонтам.

— Как вы стали медиатором?

— Пришла к этой работе тоже опытным путём. Я — ученица Владимира Юрьевича Завьялова. Пять лет отучилась на кафедре психотерапии в мединституте. Занималась брачным консультированием, по существу — брачной медиацией. Это методика, альтернативная психоанализу. Я устанавливаю между супругами коммуникацию. “Побочным эффектом” этой коммуникации является улучшение взаимодействия между ними.

— Как вы считаете, почему сегодня 70—80 процентов семей молодых людей очень быстро распадаются?

— Убеждена, что молодёжь не является источником проблем. Источник проблем — реальность, мы живём в обществе потребления. Такое общество заинтересовано в том, чтобы сделать идеального потребителя. Поэтому разбиваются понятия, в том числе о семье, о браке. Потому что ответственный человек — плохой потребитель. Он всю жизнь несёт свой выбор: для него имеет ценность одна жена, своя семья и т. д. А общество потребления агрессивно предлагает: новое, ещё новее, круче! Для того чтобы противостоять мощи общества потребления, нужно иметь хороший внутренний стержень.

Кроме того, в последнее время резко возросла конфликтогенность в обществе, в том числе в семье, на производстве. Умение слушать друг друга катастрофически сходит на нет. Правда, есть положительное значение конфликта. Не случайно у меня в офисе на плакате написано: «Если у вас нет проблем, проверьте пульс!». Конфликты — это естественно. Если их нет, нет и жизни. Но во всём должна быть мера, не нужно доводить накал страстей до критической массы.

Ко мне приходят на консультацию: любовь прошла. Один — со своим потоком упрёков, другой — со своим. Это называется нулевая коммуникация. Если бы они не обратились к специалисту, она бы пошла к своей маме, рассказывать, какой он подлец, к подругам, что не допустимо, поскольку свою интимную зону нужно сохранять. Он бы — к друзьям. И была бы ещё одна пара, пополнившая статистику разводов.

Моя задача для начала вернуть понятия: что есть брак, что есть семья. Начинаем работать, и приходим к тому, что брак — это союз на основе любви, это взаимные взятые на себя обязательства и ответственность сторон. В конечном счёте, я помогаю восстановить коммуникацию между супругами, слушать и слышать друг друга. Они должны уходить от меня разговаривая! И если я не вижу после сеансов своих клиентов, я только рада.

— Где можно будет найти профессионального, с государственной лицензией медиатора?

— Обратиться в любой суд, где обязаны предложить медиатора, либо к нам в центр.

— Смею предположить, что в вашей семье конфликтов нет, или они гасятся на корню.

— Ошибаетесь. У меня муж и трое детей, и все мы — нормальные люди. Так что всякое бывает. В сложных случаях я даже обращаюсь к своим коллегам, чтобы взглянуть на ситуацию со стороны. Но я же говорила: если нет конфликтов, нет и жизни. А в нашей семье она бьёт ключом.

Газета "Ведомости": №1150 от 30.09.11

Tweet